От МГИМО до Боттичелли — карьера в сфере искусства

На самом деле, нет какого-то общего определения для этой профессии. Эта сфера пока настолько мало структурирована, что сложно дать четкое определение. В целом, это человек, который связан с организацией культурных мероприятий,

Я работаю в частной компании. В сфере культуры мало предпринимательства. Компания, где я работаю, занимается поддержкой музеев в организации международных выставок. Эта структура существует только в Италии. В других странах есть что-то подобное: частные компании в Америке (но они выступают в качестве продюсеров), Exhibitions International в Австралии, которые возят по миру выставку «Van Gogh Alive». Тем, чем занимаюсь я - это больше консультирование и организационная поддержка музеев в создании международных выставок.

Почему это мы это делаем? Международные выставки – вещь очень сложная, в первую очередь, с точки зрения государственного музея в силу того, что у него есть определенные ограничения государством. Мы же имеем большую свободу в плане движения денежных средств, большую сеть контактов, поэтому наша структура мобильна. Нельзя сказать, что «мы организовываем что-то в каком-то музее», скорее выступаем в качестве агента, секретаря, который делает вещи проще. Это структура, которой не существует в России, даже в Италии про нее мало кто знает.

В офисе человек двадцать-двадцать пять, моя команда состоит из четырех человек. Я начинала с проектного менеджера, сейчас я могу назвать себя проектным менеджером и региональным менеджером, так как я отвечаю еще за стратегию нашего развития в русскоговорящих странах (пока только в России). Я постепенно перехожу на более управленческий уровень. Под моим руководством сейчас находятся два человека, один начинал как мой стажер два года назад. Команда из четырех человек занимается разными вещами: от организации всех моментов по выставке (транспортировка, пресс-офис и т.д.) до общения с потенциальными спонсорами или с потенциальными музеями – клиентами, с государственными институциями и подготовки презентаций, ведения переговоров и составления смет.

Когда проект отрылся, он уже удачный. Бывают проекты сложные, но никогда не было такого, чтобы у нас что-то сорвалось. Работа очень стрессовая, много ответственности. В любой выставке участвуют много сторон: принимающий музей, спонсор, государственные учреждения, посольства и т.д. Есть давление в плане ответственности перед всеми этими структурами, для которых проект с их участием –это в первую очередь репутация. Репутация в сфере культуры играет первоочередную роль. Мир очень маленький, и люди в нем обмениваются информацией. Если ты ненадежный, то к тебе не придут.

Самый сложный проект был недавно. Выставка в Италии китайского художника Цай Гоцяна. (Он еще в 2017 г. был в Пушкинском музее, тогда перед фасадом музея была выстроена инсталляция из детских колясок). Мы делали его выставку в галерее Уффици. Сама выставка была простая. Цай Гоцян – это современный художник. Ему было важно сделать «site-specific», что-то привязанное к городу или к каким-то историческим событиям этого города. Во Флоренции главной темой выставки являлась эпоха Возрождения. Художник работает с порохом. Он делает инсталляции, которые взрываются, и фейерверки. Организовать это стало самой сложной задачей. Надо получить разрешение на проведение такого мероприятия во всех местах, где это только было возможно (префектура, мэрия и т.д). Окончательно все подписи мы получили за день до мероприятия. Уникальная ситуация. При этом условием проведения мероприятия была хорошая погода, так как в случае сильного ветра необходимо было бы все отменить. Ветер в день мероприятия превышал норму. Но в итоге все получилось. Это был проект, после которого я долго отходила. Я горжусь этим кейсом, потому что он сделал меня сильнее как менеджера.

На подготовку у нас уходит от 6 до 9 месяцев более или менее оперативной фазы (это не линейное развитие). Сначала в спокойном режиме, когда много неизвестных, а на последние два месяца приходится самая активная фаза. Проект появляется как идея примерно за год. В мировой практике большие выставки в серьезных музейных учреждениях, например, в МоМА или в Метрополитене, делаются в среднем два года, но опять же это не всегда так. Есть выставки, которые делаются и за три месяца.

Моя магистратура очень узко специализирована, но даже из нее людей, которые работают по специальности, человека три-четыре. В искусстве, наверное, работаю вообще одна я. Я изучала visual and performing art management. Это образование мне дало международный контекст (там были люди от Китая до Мексики). Из прикладного был один предмет, который мне помогает до сих пор, он мне дал солидную теоретическую базу в плане менеджмента. Он назывался museum management. Я даже своему менти (Даше) скидывала материалы по нему. Мне пригодились эти знания не для работы, не для моих конкретных задач, а для понимания того, где я нахожусь. Это проблема нашего образования, что ты не понимаешь, какие у тебя есть возможности. На самом деле, их море. Ты можешь заниматься связями с общественностью, digital, government relations, маркетингом, сторителлингом, потому что в современных музеях должно это быть. Это все можно отнести к менеджменту в развитии культуры.

У меня не было понимания, кем и куда я хочу и могу пойти работать. Поэтому я сделала образовательный проект.

Я считаю, что надо повышать планку индустрии, нужны молодые профессионалы, нужны люди, которые этим интересуются, которые хотят в этом развиваться. Главное, что нужно в самом начале – дать им контекст.

Образование МГИМО (бакалавриат МЭО) дало мне умение общаться, умение находить общий язык с разными группами людей, какое-то такое «intangible knowledge». И это, наверное, вещь, которая отличает людей с высшим образованием от людей, у которых его нет. Ну и еще МГИМО – это языки, безусловно бизнес английский, экономическая и коммерческая корреспонденция, а также работа с Excel, базой данных. Это то, что я реально использую каждый день. Вот что дал университет.

(менти: Дарья Старкова)

Наше общение с Дашей проходило так: я ей просто рассказывала о том, как организована моя работа, что делаю я и моя команда. Я не знала, каким будет ее feedback. В итоге, как она мне сама сказала, это открыло ей глаза, и я поняла, что это самое главное. Это очень деликатная отрасль. Потому что, если человек заинтересован, он сам найдет, куда ему постучаться и чем он хочет заниматься. Главное - просто объяснить, как все устроено, к чему все сводится на практике.

Честно говоря, профессия проектного менеджера – это в большой степени «common sense», это управление людьми, чему сложно научиться в университете. Я считаю, что управлению людьми надо учиться, когда ты уже кого-то имеешь в управлении, когда ты понимаешь, что это такое. Эти навыки ты познаешь уже на поле боя.

Этот вопрос мне наиболее интересен. Есть два фактора популярности музеев сегодня.

Первый – это мода. Не надо стесняться этого, мы люди 21 века со смартфоном в руке, и кто-то правда ходит в музей пофоткаться. Это данность. К счастью, проходит эра музейного снобизма, когда музей воспринимался как храм культуры, где все боялись повернуться, голос повысить, и где можно было только ходить и восхищаться. Сейчас это не так, и это безусловно двигает людьми, которые до этого не интересовались культурой. Я вижу, что, как минимум в Москве и Питере, стало модным ходить в музеи. Я оптимистично на это смотрю. Во-первых, даже если человек пришел сделать фото, он все равно что-то вынесет. Пусть даже через экран смартфона, но он увидит эту красоту. В следующий раз ему уже будет психологически легче прийти в музей. Во-вторых, может быть, в нем щелкнет какая-то шестеренка. Возможно, не в первый раз, может быть, в сто первый. Смотреть на искусство – это тяжелая работа, мы этого не понимаем. Это требует внимания, любопытства, самообразования, и далеко не всем это нравится.

Второй фактор – это то, что музеи стали пытаться идти в ногу со временем. В начале 90-ых годов с открытия музея Гуггенхайма в Бильбао («эффект Гуггенхайма»), когда все вдруг поняли, что людям интересны не только музеи, но еще и музейная архитектура. У любого уважающего себя музея есть страница в Instagram, это уравнивает аудиторию. Сейчас выставки подаются как мероприятия, события, куда можно сходить пофотографироваться. Музеи больше вписались в контекст повседневной жизни. Естественно, мы говорим про большие города, культурные столицы.

Мне интересно развивать предпринимательство в сфере культуры, этого очень мало. Потому что считается, что культура не приносит денег, это такая бедная отрасль, но, на самом деле, это просто отрасль, в которой экономические потоки не распределяются равномерно. Я сказала сейчас такой загнутый академический термин, но это значит всего лишь, что «в топе» очень много денег, а внизу очень мало. Поэтому я думаю, что потенциал предпринимательства в культуре достаточно большой. Мне интересно было бы открыть что-нибудь свое. Культуру очень многое ждет в плане ее привязки к другим отраслям – это может быть нативная реклама, брендинг или технологии. В частности, на примере брендинга – сейчас в теме YouTube сериалы, потому что это повышает социальный капитал бренда, это привязывает к аудитории, собирает вокруг него какое-то сообщество. Происходит развитие блокчейна в индустрии культуры. Я думаю, что сфера искусства все больше будет рассматриваться как инструмент создания своего комьюнити. Это важно для брендов. В общем, мне было интересно стать предпринимателем в области культуры.

У меня не было ни представления, кем я хочу стать, ни человека, который мог бы мне в этом помочь. На четвертом курсе я была абсолютно потеряна, я училась на МЭО и нам четыре года объясняли, что карабкаться по корпоративной лестнице – это предел мечтаний и что ты успешен, только если ты консультант, аудитор в большой четверке и т.д. То есть были ориентиры в виде больших корпораций, консалтинговых компаний.

Я пришла в проект где-то года полтора назад. Мне было страшно или, скорее, мне было странно думать, что кому-то может быть интересно со мной. Мне было 24, у нас разница 4-5 лет, что я могу рассказать. А выяснилось, что я могу поделиться информацией, которая интересна, и могу поспособствовать росту человека. Это абсолютно двусторонний процесс. Масштаб отдачи для меня, наверное, был идентичен Дашиному. Менторство мне продемонстрировало, что я уже могу считаться профессионалом, пусть молодым. Всем, кому интересно развиваться профессионально, я бы посоветовала стать ментором, это очень rewarding.